Постимся постом приятным… Часть 4. Радость мысли. Мысль как пронзительная ясность.

«Не унывай, Бог имеет попечение о твоём

спасении больше, чем ты».

Преподобный Иосиф Оптинский.

Уныние. Иногда кажется, что и нет ничего страшного в этом состоянии. Да и с кем не бывало такого, когда вдруг наваливается такая непроглядная тоска, что и выхода не видно, человек идёт в полной тьме, и дорога кажется бесконечной. Но каждый знает на собственном опыте, что состояние это рано или поздно проходит, и что оно вовсе не безвыходное.

На самом деле, всё не так то просто. И каков будет исход из этого состояния, зависит от того, насколько глубоко и как долго человек пребывал в нём. И чем глубже было погружение, тем тяжелее будет подняться наверх.

Рассмотрим эту картину, картину уныния, поближе. Что же происходит на самом деле?

Однажды человек вдруг встречается с самим собой буквально лицом к лицу. И он вдруг понимает, что то, что он знал о себе, то, как представлял себя, вдруг не соответствует действительности. Человек открывает себя заново, он смотрит на себя теперь совершенно другими глазами, глазами, не замутнёнными пеленой иллюзий и представлений, соответствующих его желанию видеть себя в определённом свете. Но порой то, что человек обнаруживает в зеркале своей души, настолько его поражает, что он не может поверить своим глазам, не может себя узнать в этом отражении. Я говорю о негативных гранях человеческого «Я», потому что положительное, как правило, всегда принимается на «ура». И здесь наступает тот момент, когда перед человеком встаёт выбор, тот момент, когда именно здесь и сейчас принимается решение, решение либо в пользу принятия себя таким, какой ты есть на самом деле, либо в пользу полного отрицания действительности, в пользу возврата к прежним иллюзиям, источником которых являлся самообман. На самом деле, второй вариант сам по себе тоже является иллюзорным, потому что то, что произошло, уже произошло.

Человек увидел себя таким, какой он есть, пути назад нет. И как только будут возникать ситуации, в которых он себя определённым образом проявляет, он и будет видеть то, что увидел когда-то в первый раз. И каждый раз заново человеку предстоит делать выбор: принятие или отрицание. Принятие означает благодарность Богу за то, что Он открыл сердце, а отрицание означает тоску, уныние, отдаление от Бога. Человек как бы запирает двери своего сердца, перед ним только зеркало, а в нём его отражение, полное скорби и печали. Человек смотрится в него, в это отражение, и говорит: «Нет, это не я. Я не могу быть таким. Я совершенно другой». Но отражение продолжает твердить своё. И тут начинается погружение, погружение в эту бездну смертельной тоски. Почему смертельной? Да потому, что человек, погружаясь всё глубже и глубже, с каждым метром отдаляется от поверхности воды, с каждым метром он отдаляет себя от возможности того живительного глотка воздуха, который способен его спасти и вытащить из этой бездны. Этот живительный глоток есть сама Любовь. Любовь твоих близких, которые стучаться к тебе в двери, которые зовут тебя, протягивают руку помощи, Любовь Самого Бога, Которая пытается подойти к закрытой комнате твоего сердца разными путями. И человек в любой момент может принять этот живительный глоток, наполнится им, конечно, если захочет. А почему он порой не хочет, не хочет открывать двери, не хочет никого слышать? Да потому что ему и не нужен никто, он занят собой, он смотрит в это зеркало и никого не видит вокруг, кроме себя, смотрит и жалеет. А жалость, как известно, сильный наркотик. И вроде бы, на первый взгляд, уныние приносит только страдания, но, если присмотреться, как раз из-за жалости человеку сложно отказаться от этих состояний, состояний тоски и печали. Всё же всему есть предел, и пределом состояния уныния является либо освобождение, либо смерть, другого не дано.

Но как бы не казалось человеку, представшему перед самим собой "во всей красе" и чувствующему своё бессилие перед собой же, как бы не казалось ему, что кроме уныния здесь больше ничего и невозможно, даже в этом случае есть повод для радости.

Один философ советских времён, Мераб Мамардашвили, говорит о радости мышления. Что он имеет ввиду?

"Иногда или чаще всего нам ничего не остаётся, кроме того, чтобы получить светлую радость мысли. Даже беду в этой мысли можно воспринять на какой-то звенящей, пронзительной, как ни странно, радостной ноте. Что же может быть радостным в беде? Только то, что ты мыслишь, т.е. твоё сознание твоего сознания. Но можно ли думать, когда тебе больно и испытывать от этого радость? Радоваться можно лишь тому, что в этой боли выступило с пронзительной ясностью".

Пронзительная ясность - видение самого себя, когда Бог приоткрывает завесы нашего сердца, когда вдруг становится видным то, что долгое время было сокрыто от наших глаз и причиняло нам только вред. Лишь теперь возможен тот труд на пути к освобождению. В этом и заключается радость мысли, ясной мысли, что может привести к перемене ума, к покаянию.

Яркий пример того, как пронзительно ясная мысль приводит к покаянию, являет в себе Мария Египетская. Её жизнь - грех как самоцель, страсть ради самой страсти. И вот он, крутой поворот: глаза открыты, взор обращён к сердцу своему, та самая мысль, что перевернула её сознание. Теперь перед ней предстаёт выбор: полное отчаяние или перемена ума. И выбери она дорогу уныния, уныния, просто несовместимого с жизнью, поскольку того человека, которого она встретила в своём сердце, думаю, не встречал в своей жизни никто, того дна, которого она достигла, думаю, никто и кончиками пальцев не касался, выбери она ту дорогу, жизнь её обернулась бы к смерти, обернулась к той, которую избрал когда-то Иуда, не сумев выбраться из бездны отчаяния, не сумев простить себя, не сумев поверить во всепрощающую любовь Бога.

Мария прожила эту ясную мысль, и, думаю, радость переполняла её сердце, радость о том, что она, теперь зрящая, знает куда идти.

Путь к Богу. Многие рассуждают на тему, каков он. Это погружение в глубину сердца, а там, внутри, Он. "У меня Бог в душе", - говорят. Но не каждый ответит за свои слова, сказав которые, тут же им не соответствует, лишь подумав что плохое о ближнем. Или многолетние поиски истины, поиски ответа на вопрос: "В чём смысл жизни?". Метания человека от одной "истины" к другой. И каждый раз кажется: вот, наконец, она достигнута. А потом разочарование. Или же это восхождение к Богу по крутой лестнице без перил. Любое неверное движение, и ты снова оказываешься там, внизу, откуда начинал. Так ведь и не добраться вовсе.

На самом деле, все эти поиски похожи на хождение человека по дому с закрытыми глазами. Он что-то ищет, сам ещё толком не зная что, пробираясь наощупь из комнаты в комнату, натыкаясь руками на различные предметы, попадающиеся ему на пути. Безуспешно. Но вот он, тот самый момент, с человеком что-то вдруг такое происходит, что он прозревает, открывает глаза и видит: то, что он искал, всегда было рядом, стоило только лишь открыть глаза.

Встреча с Богом как прыжок с трамплина прямо в то недосягаемое небо, что манит своей чистотой и глубиной. Небо затянуто облаками? Встреча с Богом как прорыв сквозь густую, непроницаемую пелену из дымки и тумана. Встреча с Богом произошла, и путь только начинается. Бог, если можно так сказать, является как бы отправной точкой новой жизни человека, отправной точкой каждого момента этой новой жизни. И каков будет этот путь, путь уже не к Богу, а с Богом, покажет опыт общения с Ним каждого лично. В таком случае, уместны любые образы, которые близки сердцу человека и которые в полноте символизируют его путь.

"Лествица" Иоанна Лествичника - один из таких образов, основанных на личном опыте. Поделившись этим опытом, автор предлагает один из возможных путей, взяв за основу который, человек всё равно сам выстраивает свои личные отношения с Богом, уникальные отношения, которых нет больше ни у кого и ни с кем. Встретившись однажды с Богом впервые, человек оказывается сразу на самой верхней ступеньке. Теперь начинается путь к людям. Но ведь спускаться всегда намного тяжелее, нежели подниматься. Лезешь наверх, ничего не видишь, кроме цели. И вот ты на вершине. Оборачиваешься, осознаёшь, на какой ты, оказывается, высоте, а внизу люди снуют туда-сюда, словно муравьи. Конечно, хочется образовать кущу да остаться там, наверху, пребывая в непрекращающейся радости, а другие пусть подождут, не до них уж точно сейчас. И вдруг через некоторое время обнаруживаешь, что нет никакой кущи, и радость куда-то исчезла. В чём же дело? Да дело в том, что всякий раз, когда мы не хотим видеть перед собой человека, мы не хотим видеть рядом с собой Бога.

Быть с Богом значит быть с людьми. Быть с людьми означает быть с Богом. И это не есть следствие одного из другого, но есть одновременное пребывание в любви, где нет ни капли эгоизма. В этом и заключается полнота Церкви, когда каждый человек с Богом и другим человеком находится в единстве. Видение и осознание этого единства и есть радость мысли, мысли как пронзительной ясности.

Продолжение следует...

Автор Дарья Борчук.